Мария Бондаренко

Москва

Не будет преувеличением сказать, что для культуры ХХ века "игра" стала и своеобразным общим местом, и своеобразным камнем преткновения. Интерес к проблематике игры как культурному феномену, поиски сущности этого феномена, моделирование игры как системы стратегий, попытки вывести общее составляющее, объединяющее столь различные проявления человеческой деятельности, обозначенных в языке словом (понятием) "игра", определение места игры в культуре, воспитании личности, искусстве, социальных практиках и т.д. - все эти многочисленные аспекты одной общей проблемы породили некую метанауку, формирующуюся на пересечении многих частных дисциплин, которую при желании можно было бы обозначить термином "людология" (наука об игре).

Проблематика "игры" прочно вошла в проблематику лингвосемантических и логиколингвистических штудий (Л. Витгенштейн, А. Вежбицкая, И. Гажева), в проблематику психологии (Д. Эльконин), породила математическую теорию игр (Г. Оуэн, Дж. Нейман, О. Моргенштерн), культурологические концепции (Й. Хёйзинга), концепцию ролевых игр и психодрамы в психологии (Д. Киппер), целый ряд искусствоведческих и литературоведческих исследований (ср., например, О.А. Джумайло Игра и постмодернистский инструментарий в романах М. Спарк. Автореферат … канд. филолог. наук. - М., 1997).

Однако проблемность (проблематика) "игры" для ХХ века на этом не исчерпывается. Вернее, возникает встречный вопрос, касающийся скорее "выяснения отношений" внутри общегуманитарного научного поля (и соседствующих с ним полей). Вопрос методологического порядка: что движет интересом многих дисциплин к феномену игры, на каких методологических основаниях строится изучение игры, какие модели выводят исследователи в результате изучения феномена игры и как эти модели предлагаются в качестве инструментария для исследования того же феномена.

Методологическую проблематику актуализирует еще одно обстоятельство. В ХХ веке понятие "игра" в языке науки выступает не только как "объект" исследования, реальный культурный феномен (или вырабатываемая в процессе изучения модель этого феномена". Зачастую "игра" используется в контекстах, не имеющих напрямую отношения к общеизвестным культурным феноменом игр, применяется для описания совсем неигровых вещей, по крайней мере, не связанных в нашем сознании напрямую с игрой. Например, так используются "игра" в социологических концепциях П. Бурдьё, А. Гидденса, в философии М. Фуко, Ж. Делеза, Ж. Деррида, а также Г.-Г. Гадамера, Ж.-П. Сартра, А. Камю, в работах Ж. Бодрийяра и т.д. Причем "игра" используется здесь не столько как метафора, иллюстрирующая положения той или иной концепции, а вплетается в саму ткань разворачивания научной мысли, становится неотъемлемой ее частью. Возникает закономерный вопрос - на каком основании возможно такое широкое употребление понятия "игры". Что еще более актуализирует проблему сущности игры, ее имманентной логике. В этой связи закономерно появление исследований, по-новому понимающих проблематику игры .

Поле, где происходит "идентификация" того или иного вида деятельности как "игра" (в прямом или переносном смысле) - поле коллективного/индивидуального сознательного и/или бессознательного, иными словами не "реальная действительность", а культурное смысловое пространство, "семиосфера" (по Ю.М. Лотману), "концептосфера" (по Д.С. Лихачеву). Следовательно, единственное научно-методологическое пространство, где, на наш взгляд, возможно постижение универсальной сущности феномена игры - это семантика, где "игра" выступает одновременно как познавательный конструкт и как смыслопорождающая модель. Методологически ближе всего к намеченной проблематике подходят логико-лингвистические штудии. Переформулировка объекта исследования ведет за собой формирование методологического пространства, основными категориями которого будут следующие:

1. концепт - познавательный конструкт и смыслопорождающая модель, реализующаяся в системе конкретных значений в рамках той или иной концепции; элемент дискурса. Концепт обладает свойством не столько определять понятие, сколько задавать перспективу его образования. Концепт понимается здесь более широко, чем в лингвистической концептологии, согласно которой "многозначной лексеме соответствует единый концепт - комплекс культурно-обусловленных представлений человека о предмете, - с которым на семантическом уровне коррелирует несколько языковых значений" (двухуровневая модель значения) .

2. концепция - совокупность идей, имеющая определенное дискурсивное выражение, в которой реализуется концепт, приобретая конечное конкретное значение.

3. дискурс - трактуется в духе М. Фуко - дискурсивно закрепленный набор социально-культурных практик (в данном случае практика научно-дисциплинарная, включая дисциплину в целом, методологическое направление внутри дисциплины и сверхдисциплинарное, отдельная авторская концепция, реализованная в конкретном тексте).

4. концептное поле - смысловое пространство, систематизированное вокруг доминантного концепта (метаконцепта "игры"), образованного в некотором роде концептами-субститутами концепта-доминанты. Каждый из этих концептов способен формировать вокруг себя аналогичное смысловое поле. Формирование концептуального поля вокруг метаконцепта "игра" происходит в четырех основных направлениях, соответствующих четырем основным значениям, с которыми коррелирует концепт "игра" (в лингвистическом смысле):

- детская игра, забава;

- взрослая игра, игра в игру (в том числе спорт, идея "правил");

- сценическая игра;

- игра на музыкальном инструменте.

Каждый из этих смысловых направлений будет актуализировать те или иные аспекты, входящие в определение понятия "игра" (данное А. Вежбицкой на основе семного анализа). В той или иной авторской концепции (или методологическом направлении) игра будет репрезентировать значимую для контекста сторону. А поскольку понятие игры внутренне противоречиво (содержит, к примеру, одновременно сему № 6 "четко определенные правила" и сему №7 "непредсказуемый ход событий", а также сему №4 "выключенность из реальности" , которая несет в себе идею "границы", перехода из одной реальности в другую), то концепт "игра" может использоваться в концепциях противоположных и даже антагонистически настроенных по отношению друг к другу, например, герменевтика и структурализм, структурализм и постструктурализм и т.д.

Задачи данных тезисов заключаются в постановке проблемы, на наш взгляд, актуальной для методологии гуманитарных наук, в том числе для культурологии. Подход, предложенный к "игре", может быть применен и к другим концептам, актуальным для ХХ века, например, пространственно-геометрические и географические "метафоры" типа "поверхность", "граница", "поле" и т.д. Новый ракурс проблемы может дать перспективные результаты в отношении формирования научно-гуманитарного знания.